Факультет целительства, возглавлять который было поручено Эрдену (не иначе как в отместку ректором сего заведения), процветал, благодаря политике невмешательства в непосредственно учебный и усиленного вмешательства бывшего дознавателя в бытово — организационный процесс.

Но больше всего 'повезло' Вассе — на ее долю выпали предсказатели, телепаты и эмпаты всех мастей. Как она справлялась с этими умниками, для Леша, Эрдена и Иласа осталось загадкой, разгадать которую мог бы старик Хайроллер, но он лишь хитро улыбался. Дед знал, что его наука — читать мысли по тому, что кажется простому человеку незаметным: мимике, жестам, интонации вкупе с дедукцией мало чем уступает телепатическому дару. А защиту от любителей пошарить в мыслях обеспечит артефакт.

Вассария еще раз усмехнулась, глядя на подштанники. Тут ее уха достиг женский крик. 'Опять она!', — мелькнуло в голове у лицедейки.

В это самое время ветерок 'бархатного лета', как еще называют пору ранней осени, кокетничал с тюлем. Козодой своим бреющим полетом вызывал ассоциации с лугом и отарой, а дверь декана факультета военного дела отчаянно штурмовала Мариция Ренару:

— Илас, любимый! — кричала она.

'Любимый' забаррикадировался в кабинете, грешным делом помышляя, не повторить ли давнишний подвиг Эрдена, сиганув в окно с третьего этажа.

Уля, которая по просьбе Вассы хотела забрать из кабинета декана военного дела свитки с именами студентов первого года обучения, застала картину штурма неприступного бастиона, коим являлся кабинет Иласа.

Надо заметить, что Уля, после того как монастырь объявили 'мракобесьей вотчиной', менять знакомые стены на другую обитель не стала, рассудив, что magic academia — тоже заведение неплохое, тем более в оном обещали весьма недурное жалование (мало кто согласится работать в рассаднике ереси, грозя тем самым погубить бессмертную душу). Уля согласилась и с благословения настоятельницы начала нести Хоганов свет в чародейские души. Несла она его… свечи три. Потом ей это просто надоело. Когда же оказалось, что деканом 'мозгодумов' будет Вассария, Уля тут же перевелась к ней, в секретари.

— Любооовь моя! — выла на одной ноте Мариция.

Уля, будучи посвящена во все перипетии несостоявшейся свадьбы Иласа (а посвящала ее Васса со смаком и перченым описанием), прикинула — это надолго, а свиток ей нужен, и сейчас, решила пойти ва — банк:

— А кого это вы, многоуважаемая фьерра зовете 'любимым'? — бывшая монахиня прищурилась фирменным взглядом настоятельницы, прожигающим до самых печенок.

— Своего суженного, Иласа, — растерялась Мариция.

— Для тебя он, может, и суженый, к тому же бывший, а для меня — законный супруг и отец моих будущих детей. А ты…, — Уля, девушка простая, этикетами не замороченная, засучила рукава, недвусмысленно давая понять, что здесь — не светский раут и от слов 'мое' некоторые замужние дамы могут перейти к доказательствам.

Мариция, по достоинству оценив внушительные телеса соперницы, прикинула, что еще неизвестно, кто кого ушатает, но решила рискнуть. Риск, конечно, дело благородное, но не всегда оправданное. Уля победила со счетом 2:0, взашей отправив фьерину Ренару в полет с лестницы.

Илас, открывший дверь, чтобы узнать, что происходит (диалог за оной как?то подозрительно оборвался), лицезрел победоносную Улю, которая вплыла в кабинет, царственным жестом взяла свиток и, ни слова не говоря, ушла.

'Вот это женщина', — Илас был поражен. В его практике были и красавицы с томными взглядами, и пытавшиеся его на себе женить, и знойные фьеррины, и ветреные кокотки, но НИ ОДНА за него не дралась, а эта женщина, фьерра просто намылила шею той, из?за прихоти которой ему когда?то чуть не пришлось надеть на шею брачную петлю.

'Жениться что ли?' — мелькнула мысль у блондина, но потом он помотал головой, словно прогоняя наваждение: 'Женится — нет, но вот переманить в секретари ее определенно стоит…'.

Письмо, до этого спокойно лежавшее на столе, словно услышав мысли мужчины, недовольно зашуршало. Илас перевел на него взгляд и мечтательно, совсем по — мальчишечьи, улыбнулся. Желтоватый пергамент, еще две седьмицы назад касавшийся руки его Узы. Образ медноволосой девушки с глазами цвета больной бирюзы… они переписывались уже больше года, и каждого послания он ждал, как свидания с любимой.

Эрден обнял Вассу за талию, подойдя сзади:

— Устала?

— Есть такое. А ты?

— Тоже. Может, пойдем спать?

Закатное солнце гигантской раскаленной монетой погружалась за горизонт, обещая по всем приметам завтра жаркий день.

— И все же, в чем ты поклялась на крови тому цыгану? — этот вопрос мучал Эрдена уже давно.

— Не скажу, но я исполню обещанное ему, будь уверен. И это не принесет никому беды…, — Васса положила руку на живот. Окружающие еще не догадывались, но она?то знала…